Диссонанс - Эрика О`Рурк

– Дэланси! – позвал Монти из кухни через несколько секунд после того, как Саймон покинул дом, довольно сильно хлопнув дверью.

– Только не говори мне, что ты опять проголодался.

Сидя у барной стойки, дед наигрывал на воображаемом пианино воображаемую мелодию.

– Ты ведь рассказала ему про нас, так?

У меня не осталось сил для того, чтобы врать и изворачиваться.

– Он видел, как я перехожу из Главного Мира в параллельный. У меня не было выбора.

Брови Монти, похожие на две мохнатые белые гусеницы, вздернулись кверху.

– Быстро он ушел. Вы что, поссорились?

– Его мать очень больна. Он хотел, чтобы я доставила из параллельного мира лекарство для нее.

– Судя по выражению твоего лица, ты ему отказала.

Я взяла печенье, но так и не положила его в рот.

– А что мне оставалось делать? Ведь неизвестно, что из этого получится. Тем более при подобной аномалии, которая вызывает столько проблем. Он просто не понимает, что мы поставили бы на карту.

– А разве кто-нибудь понимает? Ты бросаешься словом «бесконечность», будто понимаешь, что это такое, хотя на самом деле не имеешь об этом ни малейшего представления. То же самое можно сказать и обо всех нас. Что бы ты ни думала о бесконечности, ты не в состоянии понять, что это такое. Она больше, чем твои самые смелые представления о ней. А люди имеют такое же смутное представление о своих способностях – и, надо сказать, весьма ограниченное.

Я переломила печенье пополам, потом еще раз и еще. Из моих рук на барную стойку посыпались крошки.

– Он никогда со мной больше не заговорит.

– Ишь ты. А ты ему веришь?

Хотя я всего несколько минут и засомневалась в Саймоне, ответ был очевиден.

– Да, верю. В нем есть что-то такое… Не знаю что. Но оно много для меня значит.

– Понимаю. А если бы был способ спасти его мать, не подвергая риску Главный Мир, ты бы попыталась это сделать?

– Конечно.

– Так скажи ему это. А потом найди способ. – Монти подмигнул мне. – Не забывай о бесконечности, Дэл. Нет ничего невозможного.

Несмотря на разговор с Монти, я не была готова сказать что-либо Саймону. Слишком много в моей голове скопилось вопросов без ответов, а в душе – болезненных заноз. Я решила, что лучше встречусь с ним тогда, когда смогу предложить ему что-то конкретное. Не только саму себя.

За ужином все молчали, каждый был погружен в свои мысли.

– На Совете сегодня что-то было не так? – наконец спросила Адди.

– Мы продвигаемся не так быстро, как нам бы хотелось, – ответила мама.

– Сегодня я проделала кое-какую исследовательскую работу. – Сестра обвела взглядом присутствующих. – У меня возникла версия по поводу аномалии, которая всех беспокоит.

Мама отложила вилку.

– Мы ведь ясно сказали, что ты не должна вмешиваться в эту ситуацию.

– Да, верно. Но Член Совета Латтимер считает, что я могу быть полезна.

Монти брезгливо сморщился.

– Прекрасно, – ледяным тоном произнесла мама. – А Член Совета Латтимер дал тебе официальное разрешение принимать участие в ликвидации ситуации, вся информация о которой является секретной?

– Не совсем. Но я думала…

– Хорошо, что ты хочешь помочь, дорогая, – мягко проговорил папа, – но это не школьный проект. Ты должна полностью сконцентрироваться на своей практике и следить за тем, чтобы с твоей сестрой не случилось каких-нибудь неприятностей. Оставь аномалию взрослым.

– Взрослым? – тихо переспросила Адди.

Мама покачала головой:

– Я могла бы ожидать такого поведения от Дэл, Аддисон, но никак не от тебя.

Сестра покраснела, но через несколько мгновений спустя лицо ее залила бледность.

– Извините, я пойду к себе, хорошо? – едва слышно прошептала она и, встав из-за стола, вышла, не дожидаясь ответа.

Монти цокнул языком и заметил:

– Вообще-то она уже не ребенок.

– Она моя дочь, – сказала мама. – Я не хочу, чтобы она пострадала, и пытаюсь этого не допустить.

– Вопрос, по силам ли тебе это, Уинни, – тихо произнес Монти. – Уж больно сейчас времена отчаянные.

– Не такие уж отчаянные. Во всяком случае, пока. Девочки не должны иметь отношения ни к чему, что так или иначе может быть связано с аномалией. Это наше с Фостером решение, и оно окончательное. Надеюсь, это ясно?

Монти медленно кивнул. Сейчас он показался мне таким маленьким и жалким, что я одновременно испытала сочувствие к нему и раздражение по отношению к родителям. И молча встала из-за стола.

– К тебе это тоже относится, Дэл, – заметил папа. – Уж кому-кому, а тебе сейчас точно ни к чему, чтобы Совет узнал, что ты нарушаешь его решение. Понимаешь?

– Понимаю, – сказала я, глядя в пол.

Я вовсе не собиралась допускать, чтобы меня поймали.

Адди лежала на кровати в своей комнате, закрыв глаза и вставив в уши наушники. Сев рядом с сестрой, я осторожно вытащила их. Из крохотных динамиков донеслись звуки музыки – это был Рахманинов.

– Они очень обеспокоены, – заговорила я. – До такой степени, что не слышат других.

– Мне обидно, – сказала Адди. – Тебе постоянно все сходит с рук. А почему мне – нет? Хотя бы раз.

– Ты попалась потому, что сама навлекла на себя беду! – произнесла я. – Когда мы вломились в мамин кабинет, я, уходя, заперла дверь и помалкивала. Я не говорила, сидя за обеденным столом, всяких глупостей вроде: «Эй, мам, тебе надо врезать в дверь кабинета замок получше, потому что тот, на который ты запираешь ее сейчас, я вскрыла меньше чем за девяносто секунд». Если не хочешь, чтобы тебя ловили, научись быть хитрой и скрытной.

Сестра открыла глаза:

– Отлично. Преступница учит меня, как себя вести. Вот до чего я докатилась.

– Тебе повезло, потому что тебе дает советы очень умелая и успешная преступница, – усмехнулась я и ударила сестру подушкой. – Расскажи лучше мне про свою теорию.

– Нам сказали, чтобы мы держались от всего этого подальше.

– Но ты ведь должна заниматься моим обучением. Представь, что ты даешь мне урок.

Адди фыркнула, приподнялась на локтях и приняла сидячее положение.

– Ладно. Мне кажется, что все подходят к проблеме не с той стороны. Совет ищет аномалию в отраженных мирах, двигаясь от более новых к более старым и от меньших к бóльшим. Но самый старый и самый большой мир – тот, в котором мы живем, то есть наш, Главный.

– Ты думаешь, источник аномалии находится здесь? Но если бы это было так, Совет бы давно его обнаружил.